[12] (1) Sed ut primum beneficio Gitonis praeparata nos implevimus cena, ostium satis audaci strepitu impulsum exsonuit. Cum et ipsi ergo, pallidi, rogaremus quis esset, “Aperi,” inquit, “iam scies.” Dumque loquimur, sera sua sponte delapsa cecidit, reclusaeque subito fores admiserunt intrantem. Mulier autem erat operto capite, et “Me derisisse,” inquit, “vos putabatis? Ego sum ancilla Quartillae, cuius vos sacrum ante cryptam 1 turbastis. Ecce ipsa venit ad stabulum, petitque ut vobiscum loqui liceat. Nolite perturbari. Nec accusat errorem vestrum, nec punit, immo potius miratur quis deus iuvenes tam urbanos in suam regionem detulerit.”
Визит Квартиллы в гостиницу.
[12] (1) Но только мы набросились на приготовленный милостью Гитона обед, как в дверь раздался весьма решительный стук. Когда мы, побледнев, спросили кто там,
— Открой, — был ответ, — и узнаешь.
Пока мы переговаривались, засов соскочил сам собой, махом распахнулись двери и впустили вошедшую. Это была женщина с закутанной головой.
— Посмеяться, — говорит, — надо мной думали? Я — служанка Квартиллы, обряды которой вы осквернили у входа в пещеру 1 2. Смотрите, она сама пришла на постоялый двор, и просит позволения говорить с вами. Не волнуйтесь. Вашу оплошность она не порицает, как и не судит, а только вот удивляется — какой бог 3 занес в наши края столь изысканных юношей?
1. Грец. Crypta; от κρυπτόν (тайник, скрытое место; грот, подземелье).
2. Фрагм. Очевидно о неком поступке Энколпия и его спутников расцененном как святотатство против культа Приапа (который в связи с этим эпизодом упоминается далее). Из фабулы романа можно предположить, что этот поступок оказался завязкой, вызвав гнев Приапа, прекратившийся только к концу (CXL (4)). Ко времени Петрония культ Приапа инкорпорировал характерно «женские» фрагменты из ритуала Фавны (Благой, или Доброй богини). Квартилла, возможно, исполняла роль главной жрицы Фавны при служении таких фрагментов. Изначально Фавна была исключительно женским божеством (и изначально ее культ отличался целомудрием и трезвостью); в период Империи, особенно ко времени Нерона, положение изменилось. О связи между культами Приапа и Фавны можно судить, например, по упоминанию у Ювенала. ○ CXL (4), XVII 6, XVII 8, XVII 12, XVII 17, XX 8. ○ Тибулл, III V
Доброй богини святых радений, мужам недоступных,
я не пытался открыть, дерзким желаньем смущен;
не наливала рука в стакан смертоносных напитков,
я роковых порошков не подсыпал никому;
не поджигал по ночам святотатственным пламенем храма,
не волновал никогда сердце преступной мечтой...
(Доброй богини. Фавны; XVII 6.)
Ювенал, II
Сразу никто не бывал негодяем; но мало-помалу
примут тебя те кто носит на лбу (даже дома) повязки
длинные, и украшает всю шею себе ожерельем,
брюхом свиньи молодой и объемистой чашей, справляя
Доброй богини обряд; но они, извращая обычай,
гонят всех женщин прочь, не давая ступить на пороги, —
только мужчинам доступен алтарь божества. «Убирайтесь,
непосвященные! — слышен их крик, — здесь флейтам не место!»
VI
Таинства Доброй богини известны, где флейтою страсти
лишь возбуждаются, где под рожок, и вином вдохновившись,
носятся, волосы треплют, и воют менады Приапа.
О, как горячим желаньем любви их мысли пылают,
как тогда голос звучит у пляшущей страсти! Какие
старого реки вина по ляжкам увла́жненным вьются.
Нет там притворства и шуток ни в чем, а все происходит
вправду, на деле, и так, что уже охладевший с годами
Лаомедонтов сын и Нестор могли б возгореться.
Страсть тут уж медлить не может, женщина тут неподдельна,
и одновре́менно в целой пещере крик раздается:
«Можно уже, впускайте мужчин...»