(1) Ipsa corporis pulchritudine, me ad se vocante, trahebat ad venerem. Iam pluribus osculis labra crepitabant, iam implicitae manus omne genus amoris invenerant, iam alligata mutuo ambitu corpora animarum quoque mixturam fecerant. [...]
[66] (2) Manifestis matrona contumeliis verberata tandem ad ultionem decurrit, vocatque cubicularios et me iubet cato<midi>ari 2. Nec contenta mulier tam gravi iniuria mea, convocat omnes quasillarias familiaeque sordidissimam partem, ac me conspui iubet. Oppono ego manus oculis meis, nullisque effusis precibus – quia sciebam quid meruissem, – verberibus sputisque extra ianuam eiectus sum. Eicitur et Proselenos 8; Chrysis vapulat; totaque familia, tristis, inter se mussat quaeritque quis dominae hilaritatem 10 confuderit.
(3) Itaque, pensatis vicibus animosior, verberum notas arte contexi – ne aut Eumolpos contumelia mea hilarior 11 fieret, aut tristior Giton. Quod solum, igitur, <me> salvo pudore poteram confingere, languorem simulavi; conditusque lectulo, totum ignem furoris in eam converti quae mihi omnium malorum causa fuerat.
(4) Ter corripui terribilem manu bipennem;
ter languidior coliculi repen<t>e thyrso 16;
ferrum timui, quod trepido male dabat usum.
Nec iam poteram quod modo conficere libebat —
5 namque illa, metu frigidior, rigente bruma,
confugerat in viscera, mille operta rugis.
Ita non potui supplicio caput aperire,
sed, furciferae mortifero timore lusus,
ad verba magis, quae poterant nocere, fugi.
(5) Erectus igitur in cubitum, hac fere oratione contumacem vexavi: “Quid dicis,” inquam, “omnium hominum deorumque pudor? Nam ne nominare quidem te inter res serias fas est. Hoc de te merui ut me in caelo positum ad inferos traheres? Ut traduceres annos primo florentes vigore, senectaeque ultimae mihi lassitudinem imponere? Rogo te, mihi apodixin 18 defunctoriam redde.” Haec ut iratus effudi,
(6) Illa solo fixos oculos aversa tenebat,
nec magis incepto vultum sermone movetur –
quam lentae salices, lassove papavera collo.
(7) Nec minus ego, tam foeda obiurgatione finita, paenitentiam agere sermonis mei coepi, secretoque rubore perfundi – quod, oblitus verecundiae meae, cum ea parte corporis verba contulerim quam ne ad cognitionem quidem admittere severioris notae homines solerent. Mox, perfricata diutius fronte, “Quid autem ego,” inquam, “mali feci si dolorem meum naturali convicio exoneravi? Aut quid est quod in corpore humano ventri male dicere solemus, aut gulae capitique etiam, cum saepius dolet? Quid? Non et Ulixes cum corde litigat suo, et quidam tragici 25 oculos suos tamquam audientes castigant? Podagrici 26 pedibus suis male dicunt, chiragrici 27 manibus, lippi oculis, et qui offenderunt saepe digitos – quicquid doloris habent in pedes deferunt.”
(8) Quid me constricta spectatis fronte, Catones,
damnatisque novae simplicitatis opus?
Sermonis puri non tristis gratia ridet,
quodque facit populus candida lingua refert.
5 Nam quis concubitus, Veneris quis gaudia nescit?
Quis vetat in tepido membra calere toro?
Ipse pater veri, doctus Epicurus in arte,
iussit, et hoc vitam dixit habere τέλος. [...]
[67] (9) [Encolpios:] “Nihil est hominum inepta persuasione falsius, nec ficta severitate ineptius.”
(1) Само́й красотой тела, меня к себе призывающей, [она] влекла к обладанию. Уже звучали уста несчетными поцелуями, уже находили сплетенные руки все новые ласки, уже тела, слившись во взаимном стремлении, соединяли и души. [...]
[66] (2) Оскорбленная откровенным бесчестьем, матрона наконец обращается к мести, зовет спальных 1 и велит сечь меня на плечах 2. Не удовлетворившись таким тяжким надо мной насильем, женщина сзывает всех прях 3, [всю] самую из домашних 4 сволочь, и велит меня оплевать. Я укрываю глаза руками 5 и, не излив ни единой мольбы о пощаде — ибо знаю что заслужил, — в пинках и плевках 6 изгоняюсь 7 за дверь. Выгоняют и Проселену 8; Хрисиду секут; вся дворня 9, омрачена, шушукается между собой, пытаясь узнать кто угробил хозяйке увеселение 10.
(3) Итак, осмыслив [сию] превратность судьбы героически, я искусно сокрыл следы избиенья — дабы Евмолп моему унижению не развеселился 11, а Гитон — не расстроился. Способен, стало быть, сохранить личину непорушенной чести только притворившись больным, я схоронился в постели, и обратил все пламя негодования на того кто явился причиной всех моих бед 12.
(4) Я трижды 13 потряс грозную сталь, свой нож двуострый 14 15,
но трижды ослаб, вялый как прут, мой тирс 16 внезапно.
Мне страшен был нож, в робкой руке служил он плохо...
Ведь я не сумел сделать теперь что мог когда-то —
5 он стал холодней 17, в страхе застыв, зимы суровой;
он подло бежал, сетью морщин покрывшись, в чрево...
И так обнажить я не сумел главы повинной,
и так посрамлен был я плута смертельным страхом,
и к слову бежал — что навредить сильней способно.
(5) Опершись, по такому делу, на локоть, я стал поносить строптивца примерно такими словами:
— Что скажешь, — вещаю, — позорище всех людей и богов? Тебя ведь причислить-то просто к приличным вещам — грех! Что [же] я у тебя заслужил, что ты меня из небес — в преисподнюю? Что предал позору годы цветущие свежей силой, и навязал бессилье глубокой старости? Давай же, выдай мне свидетельство 18 об инвалидности 19!
Пока я, разгневанный, это произносил,
(6) Он на меня не глядел 20 — уставился в землю потупясь,
и оставался, покуда я рек, совсем неподвижен —
мака подобно поникшему стеблю 21, иве плакучей.
(7) Покончив со столь безобразной бранью, я не меньше стал раскаиваться в своих речах, и тайком покраснел оттого, что, позабыв всякий стыд, обратил речь к той части тела которую люди более строгого склада обычно даже не замечают 22. После чего я долго тер лоб, и
— Какого же, — говорю, — я натворил зла, что горе свое облегчил [таким] упреком 23? Или что — мы не браним обычно в человеческом теле живот, или голову с горлом, тоже, когда они часто болят? А? Что, Улисс не ссорится с собственным сердцем 24, а трагики 25 кое-какие не костят собственные глаза, будто тем слышно? Подагрики 26 бранят свои ноги, хирагрики 27 — руки, гнойноглазый — глаза, а кто часто ушибает пальцы — всю боль вменяет ногам.
(8) Что же, наморщивши лоб, сурово, Катоны 28, глядите 29?
Что же бичуете труд юной моей простоты?
в чистых 30, невинных речах веселая прелесть смеется,
нравы народа поет чистосердечный язык.
5 Кто же не знает любви, отрады не знает Венеры?
Кто запретит согревать в теплой постели тела?
Правды отец, Эпикур, и сам повелел, искушенный,
вечно любить, говоря: «Высшее в жизни — любовь 31». [...]
[67] (9) [Энколпий:] — Нет ничего фальшивее глупых человеческих предрассудков, [ничего] глупее — деланной строгости.
1. Cubicularius; постельничий, спальный. Раб в обязанности которого входило следить за чистотой и убранством спальни и спальных принадлежностей.
2. Грец. Catomidiare; от κατωμίζειν (сечь по голым ягодицам перекинув через плечо). «Позорное» наказание для несовершеннолетних.
3. Рабыни-пряхи считались грязными и нечистыми, распутными и общедоступными; тж. как, соответственно, плетеные корзинки для шерсти — атрибутом проститутки. Такие плетушки (quasilli) восходят к плетеным корзинкам (quali), употреблявшимся, в частности, для определенных работ в сельском хозяйстве; ср. у Катона. ○ XXXIII 8. ○ Катон, «Земледелие» 133:
Если желаешь вырастить отводки с большим тщанием, то следует выращивать их в дырявых горшках или плетушках, и с ними вместе следует и относить в ямы. Чтобы ветки на дереве пустили корни продырявь миску; через дырявое дно или через плетушку пропусти ветку которую ты заставляешь пустить корень; плетушку эту или миску наполни землей и землю хорошенько умни; оставь их на дереве. Через два года срежь ветку под плетушкой. В плетушке вырежь все дно сплошь; если это миска, то разбей ее. Ставь деревцо в яму с этой плетушкой или миской. Так же делай и с лозой; через год срежь ее и сажай в плетушке. Таким образом разведешь отводками любой сорт...
Тибулл, «Поэмы Сульпиции» III XVI
Каждая тога тебе, каждая шлюха с корзинкой
лучше чем Сервия дочь, горе-Сульпиция; но
помни хотя бы о тех кто ведь страдает безмерно,
видя как я продаюсь в грязной постели твоей...
(Тога. Проститутки (в частности, meretrices, содержательницы публичных домов) и женщины уличенные в прелюбодеянии не имели права носить столу, одежду матрон, и носили тогу, одежду мужчин.)
Цицерон, «Филиппика III» IV (10):
Опять же, какой царь был когда-либо столь неслыханно бесстыден чтобы стяжать всю выгоду, милости, привилегии от торговли своим царством? Есть ли такие льготы, есть ли права гражданства, есть ли знаки отличия которые этот человек не продавал бы и частным лицам, и городам, и целым провинциям? Ничего низкого, ничего грязного о Тарквинии нам не известно; только дома у этого человека золото развешивалось плетушками, [плетушками] отмерялись деньги — в одном-единственном доме всякий имеющий хоть некоторый интерес в деле торговал целой властью римского народа. Да, нам ничего не известно о казнях Тарквинием римских граждан; только этот человек и в Суэссе погубил брошенных в тюрьмы людей, и в Брундизии уничтожил триста смелейших мужей и лучших граждан...
(Употреблением «плетушками» подчеркнуто негативное отношение к описываемому. Ср. XXXVII 2.)
Ювенал, II
Веретено, на котором намотана тонкая нитка, —
как у любовницы грязной, сидящей на жалком чурбане...
4. Familia. Общность состоящая из семьи хозяина, его рабов, часто тж. слуг-свободных живущих при доме. Собирательное от famulus (прислуживающий, раб, служитель).
5. Ирон. ○ Овидий, «Фасты» III
...Говорят, изваяние Весты
девственной дланью своей очи прикрыло...
6. Ирон. ○ Сенека, «Нравственные письма к Луцилию» XIV (12):
На что, кроме криков и сердитых воплей, был способен Катон — когда народ, подняв его на руки и осыпав плевками, тащил вон с форума...
7. Амбив. Игра. Eiectus sum. Одно из значений eiicere — производить аборт. Скрытая вульгарная шутка: выброшен как несостоявшийся «плод» свидания.
8. Грец. Proselenos; от προσέληνος долунный, существовавший уже до возникновения Луны). Ироничное имя, указывающее на возраст старухи, ее занятие (связь с богиней колдовства Гекатой, иногда отождествляемой с Артемидой, которая в числе прочего была богиней Луны), способность «сводить Луну с небес». ○ CXXIX 17, CXXXIV 30.
9. Familia. Общность состоящая из семьи хозяина, его рабов, часто тж. слуг-свободных живущих при доме. Собирательное от famulus (прислуживающий, раб, служитель).
10. Грец. Hilaritas; ἱλᾰρότης (веселость, веселье).
11. Грец. Hilaris, hilarus; ἱλᾰρός (веселый, радостный).
12. CXXXIV (3). ○ «Приапеи», LVI:
О я несчастный! Вот только эта деревяшка,
которой страшен я кажусь...
13. О символизме тройного действия I 10, LXXXVIII 6, CXXXI 7, CXXXIII 23, CXXXVI 18.
14. Игра. Игра на созвучии bipennis («двуострый») и bi + penis (дважды + пенис; «двупенисный»), в контексте стихотворения подчеркивающая его сарказм.
15. Ирон. Bipennis; обоюдоострая секира. Ироническая «героическая» гипербола. Ср. аналогичную «казнь» у Луцилия. ○ Луцилий, цит. у Нония, 398 (31):
Злом желая воздать и отмстить за его преступленье,
взял человек черепок самосский и вмиг сим оружьем
стебель себе он отсек и обе тестикулы сразу...
(Черепок самосский. Использовался при ритуальной кастрации; в частности, «галлами» — жрецами-кастратами Кибелы.)
16. Грец. Thyrsus; θύρσος; тирс. Вакхический жезл, увитый плющом и виноградом и увенчанный сосновой шишкой.
18. Грец. Apodixis; ἀπόδειξις. 1) Неопровержимое доказательство. 2) Свидетельство как документ (например, apodixis remissionis servilis; свидетельство об освобождении раба, получив которое он становился вольноотпущенным).
19. Грец. Apodixis defunctoria; от ἀπόδειξις + defunctus (свидетельство + почивший, умерший). Свидетельство об инвалидности.
20. Ирон. ○ Вергилий, «Энеида» VI
Речью такой Эней царице, гневно глядевшей,
душу старался смягчить и вызвать ответные слезы.
Но отвернулась она и глаза потупила в землю,
будто не внемля ему, и стояла, в лице не меняясь,
твердая, словно кремень иль холодный мрамор марпесский...
21. Ирон. ○ Вергилий, «Энеида» IX
Тело прекрасное кровь залила, и, поверженный смертью,
весь он поник, и к плечу голова бессильно склонилась.
Так пурпурный цветок, проходящим срезанный плугом,
никнет, мертвый, к земле, и на стеблях склоняют бессильных
маки головки свои под напором ливней осенних...
22. Ирон. О стоиках. ○ Овидий, «Искусство любви» II
Легкие пальцы отыщут пути к потаенному месту,
где сокровенный Амур точит стрелу за стрелой...
23. Узус. Quid [tibi] mali feci? Какого зла я [тебе] сделал? Высокий стиль. ○ Квинтилиан, «Декламации» VI (8):
Quid tibi tantum mali feci, quid offendi?
Какого зла я сотворил тебе, чем оскорбил?
CCLXIX (10):
Quid tantum mali fecisti mihi?
Какого зла ты сотворил мне?
Марциал, IV LXI 13:
Quid tibi, sodales, fecimus mali tantum?
Какого зла тебе друзья натворили?
Сенека, «О благодеяниях» VI (37):
“Quid tibi,” inquit, “mali feci, ut mihi peiorem reditum quam exitum optares?”
«Какого тебе, — говорит, — я сотворил зла, коли желаешь чтобы возвращенье мое стало хуже чем было отплытие?»
24. Гомер, «Одиссея» XX
В грудь он ударил себя и сердцу промолвил сердито:
«Сердце, терпи! Ты другое еще погнуснее стерпело...»
25. Грец. Tragicus; от τρᾰγικός (трагедийный, трагический).
26. Грец. Podagricus; от ποδάγρα (подагра, ревматическая боль в ногах); подагрик, страдающий подагрой.
27. Грец. Chiragricus; от χείράγρα (хирагра, ревматическая боль в руках). Страдающий хирагрой; хирагрик.
28. И Катон Старший, и Катон Младший считались «цензорами нравов».
29. Ирон. ○ «Приапеи», LXXIII
Зачем, блудницы, вы смотрите на меня косыми глазами?
Не стоит у меня между ног тугой член...
(Косыми. Завистливыми; с завистью, с вожделением.)
30. Амбив. Purus: 1) невинный, незапятнанный, чистый; 2) однозначный, явный, «прямой». Во втором значении — «говоря по-латински» (Latine loquendo), называя вещи своими именами.
31. Текст. Альт. чтение: et hanc vitam dixit habere deos (боги ведь так же живут).